спились пока что не все...
И убеждаюсь я в пошлой никчемности,
на разделительной полосе
из грязных мечтаний, вялого утра:
по чертежам – вновь себя создавать.
Бессилье проклятий, смелая кукла
нитки грозится нам оборвать...
Это я. Мой диагноз: нервы сожженные
и бессонница сердца – стучать, но не спать.
А вдруг что – наступают во сне прокаженные,
то ли бредят, то ли бредут – не понять.
Или мы. Может, просто ублюдки навечные.
(Убивают любовью – не виновен никто.)
А у жизни всё шутки. Они безупречные:
От света – темно, ото льда – горячо.
И с надрывом, по-бабьи, шептать: "Мой родной..."
По-научному – смысл бытия.
Лучше я буду несчастной с тобой,
чем (ни. за. что.) без тебя.
(c) Осень
**
От безупречности не спится... И не спиться –
банальный spirit не поможет... не поможет.
Ручное сердце мерзнущей синицей
терзает нервы под сожженной кожей.
Не баррикады, но коррида – пикадоры
наносят раны, даже не стараясь:
упреки, стены, стоны, разговоры...
Раздавленная кукла возле края
дороги. И недорого дается
то, что потом оплатишь и оплачешь.
[крик вырезан]
Но сердце бьется,
бьется
с собой,
со мной,
с тобой.
И мир – на сдачу...
(с) re@nimator