Дожди двигались на северо-запад по тяжелым, пропитанным слякотью дорогам. По набухшему влагой асфальту, раскишим проселкам, скользкой щебенке, увязая и застревая на одном месте, но все равно продвигаясь вперед. Арьергард. Последняя, почти забытая всеми часть армии, давно ушедшей вперед. Обоз с никому не нужными припасами, точно знающие о скором угасании, а потому спокойные раненые и те, кто отстал или просто предпочитает тихо брести в конце.
Первыми ушли цветущие деревья. Они оставляли это место постепенно, тихими лунными ночами. Беззаботно бросая за собой трепетно-красивые одежды и уходя налегке, зная что на далеком северо-западе их снова ждет ласковая прохлада бело-розового шелка. На их месте в пространстве оставались темные силуэты, одетые в зеленую дымку. Но это были уже не они - лишь тени, воспоминания, иллюзии.
Затем пришла очередь солнца. Оно долго медлило, уходя не сразу, постепенно. Не решаясь одним ударом порвать все связи. Угасание, процесс во времени. До тех пор, пока не осталось ровная обволакивающая серость, ни-свет ни-мгла, лишенная всякой жизни как и любой компромисс.
Птицы изчезли сразу.
Дожди задержались дольше остальных. По началу они тщетно пытались заполнить появившуюся вдруг в мире тишину ласковым бессмысленным бормотанием, бесконечным монологом ни о чем. По мере осознания всей бесполезности попыток, их речи становились все более и более горькими, с привкусом тщетности и разочарования.
Теперь уходили и они. На северо-запад, туда, куда отступает весна, куда давно уже ушли все остальные.
Оставленная земля оказалась никому не нужна. Перемены не наступили, вторжение не состоялось, никто не пришёл.
На освободившемся пространстве привольно разлилась Пустота.